По-настоящему ценными становятся те люди, которые не «ведутся» на наши попытки сделать их виноватыми или застыдить, не становятся новыми обидчиками или предателями, но просто остаются рядом, своим присутствием и наблюдением давая нам увидеть наш вклад в этот процесс. Нашу лепту. Люди, которые своим присутствием и невмешательством дают нам шанс залечить свои раны самостоятельно.
Часто мы просим своих близких ограничить свою свободу, чтобы мы не чувствовали душевный дискомфорт и не встречались с болью. Просим мужа не говорить прямую правду о нашей внешности, потому что это больно. И не смотреть на других женщин, потому что это заставляет нас встретиться с ревностью. Или просим жену не задерживаться на работе, потому что волнуемся. Ребёнка обязуем звонить и отчитываться, чтобы нам не было так тревожно. А родителей гоняем по врачам, чтобы не дай Бог не столкнуться с угрозой их потери. Или просим друзей не дружить ни с кем кроме нас, потому что нам важно чувствовать себя исключительными. И эти просьбы мы упаковываем в манипуляции и послания типа «я тебя люблю, а ты…».
Наша душевная боль — это только наша боль
Ещё в нашей культуре очень распространены апелляции к чувству вины, на которые нас приучили вестись с малых лет. И также хорошо работают рассказы о страхах и душевной боли и просьба эту самую боль нам не причинять. «Пожалуйста, не делай мне больно» — одна из частых фраз, которые мы совершенно неосознанно (или осознанно) используем для манипуляции. И праведно гневаемся, когда нам делают больно именно там, где мы просили не делать. А читая эти строки сердимся, что нашу душевную боль называют манипуляцией, потому что нам и правда ведь больно.
Но правда ещё и в том, что близкие отношения — это постоянная и совершенно реальная возможность встретиться с болью. Даже не потому, что кто-то специально этого хочет, а потому что другой человек не способен не задеть наши больные места, подойдя достаточно близко. А больных мест у всех хватает. И чем больше мы бегаем от боли, тем больше наша душа становится похожа на минное поле, в которое мы уже не готовы никого пускать.
И ещё грустная правда в том, что наша душевная боль — это только наша боль. Да, есть обидчики, которые когда-то, или прямо сейчас сделали нам неприятно. И если такова их судьба, они увидят, признают и возместят нам ущерб. Но на это не стоит рассчитывать. С того момента, как боль внутри нас, она только наша. И только мы способны с ней что-то сделать.
Выход прост. Если нам не нравится кто-то, можно с ним расстаться. Если холодно, можно одеться. Если нужна помощь — попросить. Если где-то не дают, взять в другом месте.
Но когда мы остаёмся в нужде и дискомфорте, никуда не двигаясь и обвиняя другого, говоря, что другой причиняет боль, но оставаясь рядом, это серьёзный после задуматься над тем, как мы сами становимся творцами собственного страдания. И над тем, почему наши намерения не совпадают с нашими действиями.
И по-настоящему ценными становятся те люди, которые не «ведутся» на наши попытки сделать их виноватыми или застыдить, не становятся новыми обидчиками или предателями, но просто остаются рядом, своим присутствием и наблюдением давая нам увидеть наш вклад в этот процесс. Нашу лепту.
Люди, которые своим присутствием и невмешательством дают нам шанс залечить свои раны самостоятельно. Не кормят рыбой, но терпеливо ждут пока мы возьмём удочку. Не признают в нас жертву, но видят кого-то, кто способен справиться. Помогают там, где мы не можем и не помогают там, где можем. И очень-очень на самом деле нас любят зрелой и мудрой любовью.
Аглая Датешидзе
