Однажды я получил от жены письмо. Нет, я не был в другой географической точке, иногда мы пишем друг другу, когда говорить совсем не просто.
В этом письме были такие слова:
«Я не люблю тебя. Ты хороший и все такое, дело не в тебе, просто поняла, что не люблю, и ничего поделать с этим не могу, а главное, не хочу. И думаю о расставании, так как продолжать жить вместе — нечестно».
Это было, мягко говоря, неожиданно.
На тот момент мы были вместе 20 лет, венчаны, воцерковлены, родители троих детей, жили дружно, без громких ссор и скандалов, не было ничего, что позволило бы сказать — ну вот, произошло то, что должно было произойти.
Понятно, я не идеален, но я любил свою жену, не давая ей никаких поводов для ревности или недовольства.
Напротив, на тот момент ее карьера была на взлете, я взял на себя заботу о доме и детях, а чтобы она была в хорошей физической форме, выучился на массажиста, готовил ей вкусную и полезную еду.
И как мужчина я не урод и «в полном расцвете сил».
В общем, заявление это было очень неожиданное и болезненное.
В силу финансовых ограничений мы не могли разъехаться и договорились жить пока так, в разных комнатах, как соседи.
Что там происходило с женой, было, конечно, очень интересно, однако главным вопросом было все-таки другое: как быть мне?!
Собрать сумку и уйти:
мол, окей, хорошо, не любишь так не любишь, не можешь быть женой — не будь, твой выбор?
Или требовать быть женой «через колено» и батюшек, потрясая свидетельствами о рождении детей и венчании?
Или выгнать ее, пусть не любит меня в другом месте?
Вообще, что такое «брак», «жена», «любовь» и «быть вместе»?
И когда «жена» перестает быть «женой»?
Вот если бы мою жену сбила машина, и она превратилась бы в «овощ», жена она мне или не жена? Мне тогда искать другую, которая не «овощ» и выполняет свои функции?
А где грань? Где тот список функций, что жена должна, а чего нет?
И в каком объеме, в каком качестве?
И кто определяет этот набор опций?
Ответ оказался простым:
пока жена жива и не выбрала другого мужчину, она моя жена, и моя задача — любить ее и заботиться о ней с поправкой на конкретную ситуацию.
Во всяком случае, до тех пор, пока есть силы.
И если моя жена сегодня не хочет меня видеть, значит, моя любовь к ней будет заключаться в том, чтобы не попадаться ей на глаза.
Это как с рукой: есть более красивые, сильные, искусные руки, но самая лучшая и самая подходящая для меня рука — моя.
Так и здесь.
Лучшая для меня жена — моя.
Здесь все слова ключевые.
Эту жену и эту ситуацию дал мне Бог, а Он меня любит, и значит, так надо.
Через полгода кризис закончился, и жена полюбила меня так, как никогда не любила, и сегодня наши отношения такие, какими никогда не были и никогда бы не смогли стать без этой «нелюбви».
Полгода я любил жену «по-соседски». Это было непросто.
Пожалуй, никогда я так не молился и не тянулся к Богу.
За это время я многое понял и тоже написал жене письмо.
В нем я говорил о том, что можно что-то друг другу пообещать, о чем-то договориться, многое друг для друга делать, иметь общую постель, жить под одной крышей — и не быть вместе.
Все это может быть проявлением «мы», однако не является его сутью.
И напротив, можно быть далеко, можно молчать, ничего друг другу не обещать и ни о чем не договариваться, и быть — вместе.
Можно даже умереть — но даже в этом случае «мы» останется.
Такое настоящее «мы» — это что-то свыше, возможно, совершаемое на Небесах, однако при этом обязательно, сознательно и свободно принятое каждым здесь, на Земле.
Это решение, что да, теперь есть не только «я», что отныне существует «мы».
По-настоящему выбрать стать таким «мы» может только настоящее и зрелое «я», которое уже не нуждается в другом.
Такое «я» научилось быть в одиночестве, такое «я» самодостаточно, нашло источник жизни на тех самых Небесах, в Боге.
Это новые отношения. Это бабочка в ладонях. Причем одна ладонь твоя, другая — моя. В таких отношениях я двигаюсь ровно настолько, насколько готова ты, а ты — настолько, насколько сама этого хочешь. И насколько могу тебе позволить я.
В таких отношениях нет жесткого «ты мне должен», это горячее и нежное рукопожатие без требований и ожиданий, настолько горячее и крепкое, чтобы, не обжигая, дарить друг другу тепло, и настолько внимательное и нежное, чтобы бабочка осталась живой.
У меня больше нет условий.
Автор Никита Плащевский